Форма звука: как музыка превращается в интерьер
Музыка и дизайн давно ведут негласный диалог. Эта связь не всегда очевидна, но именно она рождает интерьеры, в которых можно не только жить, но и слышать пространство. В ХХ веке музыка стала не просто вдохновением — она стала источником новых форм, материалов и концепций.
В 1920-х годах немецкий архитектор Ханс Поэльциг оформил знаменитый концертный зал «Гроссес Шаушпильхаус» в Берлине как волнообразную пещеру, вдохновлённую акустическим восприятием музыки. Её своды и светоформы были задуманы не ради декоративности, а ради резонанса с эмоциональной природой звучания.
едений США
В 1950-х джаз оказал влияние на интерьерные решения американских салонов и кафе: мягкий полумрак, закруглённая мебель, глубокие оттенки красного и коричневого. Визуальный стиль этого времени хорошо передаёт интерьер чикагского клуба «Green Mill», одного из старейших джазовых заведений США. Его оформление сочетает богатую деревянную отделку, витражи и уютный полумрак, создающий атмосферу интимного концерта. Пространство как будто растворяется в музыке — без лишнего декора, но с характером.
В те же 1950-е визуальный язык рок-н-ролла начал формироваться под влиянием Элвиса Пресли. Его дом Graceland стал образцом эклектичной роскоши того времени: белая кожа, зеркала, хром, бархат, тяжёлые шторы. Всё это позже перекочевало в эстетику рокабилли-кафе и салонов: от неоновых вывесок до виниловых диванов и блестящих барных стоек. Влияние Элвиса ощущается не только в музыке, но и в пространстве, в котором она звучит.
В 1980-х синтезаторная музыка и эстетика клипов MTV проникли в дома и студии: группа дизайнеров Memphis (Этторе Соттсасс, Натали Дю Паскье и др.) создавала мебель с откровенно музыкальным настроением — резкие ритмы цвета, контрасты форм, аллюзии на электронные устройства. Их книжный шкаф Carlton или стеллаж Casablanca — это визуальные композиции, звучащие как треки с винила.
Особую роль в этом культурном слиянии сыграл Дэвид Боуи. Его визуальные образы, сценическая эксцентрика и любовь к эксперименту оказали влияние на дизайнеров по обе стороны океана. Боуи не просто восхищался Memphis — он коллекционировал их работы, владел предметами мебели, включая Carlton, и поддерживал выставки, посвящённые движению. Его эстетика и Memphis — это два взаимно вдохновляющих мира постмодерна.
Сегодня музыка снова находит визуальное воплощение. Молодые студии оформляют квартиры в духе техно или lo-fi: с бетонными поверхностями, акустическими панелями, светом как в концертных залах. В проектах дизайнеров вроде Sabine Marcelis или Dries Otten прослеживаются ритмы, вдохновлённые звуковыми петлями и мелодиями.
Музыка — не фон, а соавтор. И в этом тандеме рождается не просто предмет или интерьер, а атмосфера, которая звучит, даже когда в комнате тихо.
Мне всегда нравилась музыка. И особенно — музыка, в которой ощущается стиль, ритм, образ. В мастерской WoodandRoot мы часто обсуждаем не только формы и материалы, но и то, под какие звуки рождаются идеи. Мы задумались: а как могли бы выглядеть настенные часы, если бы они «играли» в том же стиле, что и любимая музыка?
Мы стремились избежать прямых и банальных отсылок к тому или иному музыкальному жанру или конкретному произведению. Для нас важнее не цитата, а ощущение. Мы верим, что если художник может выразить музыку красками на холсте, то и предметный дизайнер может попытаться передать её в форме .
Мы выбрали четыре жанра, которые часто звучат у нас в мастерской: джаз, рок-н-ролл, кантри и синтивейв. Каждый из них — с характером, с историей, с визуальной культурой. Мы попытались представить, какими могли бы быть часы, вдохновлённые этими стилями.
Джаз
Если бы джаз можно было повесить на стену, он выглядел бы как полутень. Настенные часы в этом стиле — неяркие, бархатистые, сдержанные. Мы видим их в оттенках табака, рома, старого дерева и потёртой латуни. Поверхность — матовая, как корпус винтажного саксофона, с лёгкой патиной.
Форма корпуса — округлая, как мягкий обвод рояля. Циферблат — тёмный, с приглушённым золотом, стрелки — тонкие, будто линии нотной записи. В центре — медленно вращающаяся шестерёнка, двигающаяся с достоинством, будто блюзовая фраза Майлза Дэвиса.
Рок-н-ролл
Этот стиль не терпит тишины. Вдохновлённые рок-н-роллом, мы представляем часы как вспышку света на сцене. Форма — резкая, почти вызывающая. Цвета — чёрный, белый, вкрапления красного и хрома. Поверхность — глянцевая, как лак на гитаре или кожа на куртке.
Циферблат может напоминать винил, а стрелки — молнии или медиаторы. В конструкции хочется оставить чуть больше дерзости: может быть, контрастные винты, открытые детали, как в аппаратах 60-х. Эти часы — будто выходят на сцену сами.
Кантри
Кантри звучит теплее. Мысль сразу уходит к дереву, к тишине загородного дома. Часы в этом стиле — простые и душевные. Основа — светлая сосна, дуб или орех с живой текстурой. Форма — квадратная или чуть скруглённая, как окно в фермерском доме.
Циферблат может быть выбит вручную, стрелки — грубоватые, кованые. На поверхности — намёк на старую патину, следы времени. Эти часы не спешат: они созданы не для шума, а для утреннего света и запаха кофе на кухне.
Синтивейв
Синтивейв — это музыка неона, геометрии и ностальгии по будущему. В этом стиле хочется больше света и металла. Часы — словно элемент приборной панели фантастического автомобиля: строгие формы, встроенная подсветка, акценты холодного розового, фиолетового и синего.
Материалы — акрил, алюминий, глянцевый пластик. Циферблат может быть полупрозрачным, с графикой в духе восьмидесятых. Стрелки — минималистичные, светящиеся в темноте. Эти часы не просто идут — они пульсируют.
— это эскизы к будущим моделям. Мы уже работаем над ними в мастерской WoodandRoot, переводя каждый музыкальный образ в форму, фактуру и движение стрелок.
Нам важно не просто создавать красивые объекты, а делиться настроением, в котором они рождаются. Музыка помогает нам делать это точнее. А если вам интересно, как звучат эти идеи в дереве и механике — просто загляните в нашу мастерскую WoodandRoot: www.woodandroot.ru
